Сын шлёт sms: я на шахматы
И мчится быстрее в «Кузьминки».     
Там новые ждут позиции,
Этюды и поединки.
Успехи будут не сразу –
Придётся работать, ждать,
Пока не начнёт получаться
Рассчитывать и побеждать.
Поможет отличный тренер,
Терпенье её, азарт.
С тренером нашим надёжно
Готовить серьёзный старт.
Стратегия, тактика, эндшпиль.
Жертва, прорыв, проход.
Все эти не хитрые речи
Я слышу не первый год.   

 «Кузьминки» научат общенью  
Дружить, друг за друга болеть.                                                                            
Здесь принято не прощаться
С тем, кто ушёл взрослеть.
Здесь в праздники шумно и весело:
Встречаться, играть, шутить
И есть о чём юным и взрослым
На равных поговорить.
А сколько турниров на выезде,
Где все, как одна семья.
Был Петергоф, Анапа
И Костромская земля.
Здесь каждый для клуба ценен
С разрядом ты или без.
А как дороги достижения
И флагманы – кмс,
Победы в различных турнирах,
Доблести в честной борьбе -
За все эти радости жизни
Спасибо, «Кузьминки», тебе!

Сафонова Наталья Константиновна, Мама Сафонова Андрея

 2009 год

Сафонова Н.К. слушает разбор партии сына Андрея Сафонова.      За разбором партии наблюдает Сергей Акиньшин фото 2008 г.

Баллада о сицилианской защите

Посвящается Тамаре Николаевне тренеру шахматного школы «Кузьминки»

Шахматный турнир уже в разгаре, 
Все фигуры смело рвутся в бой.
Кто же эту битву проиграет,
Белый или черный брат король

Е4 белые играют,
Центр быстрей пытаются занять
Черные спокойно отвечают
Острым ходом - пешкой на С5.

За игрой мы только шахматисты
В жизни же отличные друзья,
Но тернист к победе путь не близкий
И ошибок допускать нельзя.

Больше часа наша встреча длится,
И не видно партии конца
Короли усилили позиции
И бросают в бой свои войска.

Конница по флангам наступает
Пешки смело движутся вперед.
Лишь цейтнот сильней виски сжимает
И партнерам выиграть не дает!

Мы давно во власти у цейтнота
Нам его уже не избежать,
Но такая есть у нас работа
В партиях все время побеждать.

21 февраля 2002 года, Москва.
 

Жалоба пешки

Плакалась бедная пешка,

Горьки свой жребий кляня:

"Гамбит нарекли королевским,

А в жертву приносят меня.

1987 год

Всё разменяли в страшной спешке:
Фигуры, а затем и пешки.

Меняться дальше не могли
Остались только короли.

Друзья и тут не растерялись

Рукопожатьем обменялись.

Ц. М е л а м е д (Из юбилейного сборника «Премиальные бивни», Рига, 1980)
 

Сеанс одновременного счастья

Мальчик играет со взрослыми вместе:
Он — за доскою, напротив — гроссмейстер.
Хоть не турнир это: просто — сеанс,
Мне интересен малейший нюанс.

Тридцать — разбитых на клеточки досок.
Худ сеансер и подтянут как посох.
Вот он помедлил секунду одну:
Можешь, товарищ, «спускаться ко дну».

Тот проиграл, ну а этот — сдается.
Мальчик один перед ним остается!
Партия. — схватка воды и огня:
Жертвует мальчик слона и коня!

Не была, жаль, в это время оркестра!
— Ты молодчина! — воскликнул маэстро.
По столу правою стукнул рукой:
— В жизни мне мат не давали такой!

Мальчик с победой, как с редкой находкой,
Вышел из клуба обычной походкой.
Шел (а не мчался!) вдоль тихих аллей.
...БЫЛ ОН счастливее всех королей!

Шахматы Рига, 1978 №15

Шахматные строки

Победа
Уже к бумаге прикоснулся
Нетерпеливый карандаш.
Уже рукой я дотянулся
До беззащитной пешки «h»,
Но брать её опасно было.
И руку удержав свою,
Я еле-еле, через силу
От пешки оторвал ладью.
И был доволен чрезвычайно.
И не посмел себе сказать.
Что победил тогда случайно,
А пешку можно было взять.

Король
Король и с пешкой сладит не всегда.
Он очень слаб, он ходит еле-еле.
Его б фигуры били без труда.
Когда бы только бить они посмели.
Но он - король! И даже сильный враг
Ему не смеет угрожать иначе,
Чем говоря: «Прошу прощенья, шах!»
А если мат - так это только сдача.
Один за всех и все за одного —
Такое право королю даётся.
И все фигуры гибнут за него.
Зато король один за всех сдаётся.

Пат
Спасти желая собственную шкуру.
Король, как мышь, метался по доске.
И, потеряв последнюю фигуру,
От мата был уже на волоске.
Но с помощью отчаянной уловки
Подставил ножку он судьбе своей
И, сам себя захлопнув в мышеловке.
Потребовал положенной ничье

1971 год

Любитель шахматных ходов
Гордится увлеченьем этим —
И к шахматам свою любовь
Усердно прививает детям.
Чтоб знали в шахматах сноровку
И понимали ход конём,
И ту, и эту рокировку,
Он дочь и сына бьет ремнем!..

Как любящий отец их учит:
Пускай свой стиль игры улучшат,
Изучат многие дебюты.
Научатся решать этюды —

Знакомые все только ахнут!..
А дети избегают шахмат.
Не любят шахмат, по сей день...
Должно быть, виноват ремень!

«64» №26, 1971 г.
 

Вспомнив свою юношескую стихотворную практику, я перед чемпионатом Москвы написал стихотворение — сугубо дидактическое! — которое повторял вслух перед каждым туром. Привожу его в надежде, что оно пригодится читателю для самодисциплинирования в ответственных соревнованиях:

Перед игрой для собственного слуха
Я громко повторяю в тишине
«Пусть бодрость тела даст мне
                                      бодрость духа 
И ясность мысли не изменит мне.

 
Пусть буду чужд и косности, и лени,
И предрассудкам вроде «двух слонов»,
Пусть разовью высокое давленье
С дебюта до решающих ходов».

В ответ мой друг, тренер,
                                 руководитель 
— Мой мозг — советы должные дает:
«Ищи всегда — в атаке и в защите —
Глубоко скрытый, драгоценный ход.

Расчетливый, холодный и угрюмый,
Гоня сомнений тягостный кошмар,
Не торопись и тщательно продумай,
Семь раз проверь намеченный удар.

 
Когда к победе близишься возможной,
Пускай не дрогнут мускулы лица:
Будь вдвое или втрое осторожней,
Свое используй время до конца.

Владей собой при горе и при счастье
Цейтнот, зевки, просчеты — не беда!
Когда застынешь в ледяном бесстрастье,
То не сорвешься в бездну никогда!

Талант и знанья, воля и терпенье
Решают участь партии твоей.
Не верь в везенье или невезенье
И не стремись заранее к ничьей.

Ты сделал все? Ты губы сжал сурово,
Ты беспощаден нынче был к себе?
Забудь о том, чго сделано, и снова
Готовься к новой, завтрашней борьбе!»
 

Со мной он в шахматы играл.
Сидел, зевая скучновато.
Как будто старый генерал
Пред необученным солдатом.
И видел я, насупясь хмуро.
Что плохо разыграл дебют
И что опять его фигуры,
Как кошка к воробью, ползут.
Ползут слоны, ладьи и кони,
Опустошением грозя...
Вот он пожертвует ферзя —
И в угол короля загонит...
Он упустил свою жар-птицу,
И я ценою двух ладей
Сумел спастись, сумел добиться
Ничьей. Но только лишь ничьей.
Я был мальчишка.
Я не ведал,
Как слёзы спрятать или боль,
И всё же упустил победу
Ещё не свергнутый король.

1968 год

Первая ничья

Со мной он в шахматы играл,

Сидел, зевая скучновато,

Как будто старый генерал

Пред необученным солдатом.

И видел я, насупясь хмуро, 

Что плохо разыграл дебют

И что опять его фигуры,

Как кошка к воробью ползут.

Ползут слоны, ладьи и кони,

Опустошением грозя...

Вот он пожертвует ферзя - 

И в угол короля загонит...

Он упустил свою жар-птицу,

И я ценою двух ладей

Сумел спастись, сумел добиться

Ничьей. Но только лишь ничьей.

Я был мальчишка.

Я не ведал,

Как слёзы спрятать или боль,

И всё же упустил победу

Ещё не свергнутый король.

 1968 год

 Настойчиво, без устали и спешки...

Настойчиво, без устали и спешки,               Храня в рядах порядок и покой, Ведут атаку связанные пешки, Направленные опытной рукой. Ладьи скользят уверенно и ловко, Слоны скрепляют линии фаланг, И вовремя большая рокировка Усиливает действующий фланг. Открытый шах!.. Прикрытия ищи ты, А удержать позиции нельзя. Ещё раз шах и чёрным нет защиты От маневрирующего ферзя. Пробита брешь, исход - как на ладони, В руках врага соседние поля, И настигают взмыленные кони Покинутого всеми короля.

рисунок А. Гурецкой

1928 год

Пять миниатюр -

в честь шахматных фигур

Прекрасен конь, могуч и яр,     
Наполнен жаждою полета!
Ему не дан прямой удар,
Зато он — мастер апперкота.

Лишь одноцветные поля
Слона а походе привлекали.
Он на чужого короля
Нацелен по диагонали.

Ее маневр — сплошной
кроссворд:
Горизонтали, вертикали . . .
Ладье — по нраву тихий ход,
Но вот удар — и враг в печали!

Увлечь других, отбить,
напасть —
И рисковать все это время:
Ферзю дана большая власть
Не в удовольствие, а в бремя.

Король в дебюте трусоват:
Чуть что — и сразу рокировка.
А под конец и он — солдат,
Воюет медленно, но ловко.
 

Сказание о Зите, изобретателе шахмат

Говорила каждая морщина,
Что она как след дорог легла.
Что прошел он горестей пучины,
Бездно1 человеческого ела.
Испытал падения и взлеты                             
Духа
И борения страстей,
Видел, как к богатству и почету
Пробирались по холмам костей,
Прошагал с восхода до заката
Звездочет, загадочный старик.
По дорогам знойным султаната.
По долинам западных владык.
Видел он, как, ярые от гнева,
Пешками вперед рвались рабы.
И в дворцах дрожали королевы,
И раджей разил удар судьбы.
Видел он набеги, как цунами;
Покоренные валились ниц.
Их топтали конницей, слонами,
В них метали копья с колесниц.
И тогда он понял: Реки горя
Не вмещает никакое море.
И ему открылось:
Жажду власти
Понимают многие, как счастье.
— Люди! Люди!
Вскрикнул мудрый Зита,
— Я люблю вас!
Как помочь мне вам?
Выход лишь один — у звезд спро¬сите —
Ставьте мат раджам и королям.
Всюду уши и глаза у шаха.
И донос змеей в дворец проник.
— Кто такой!
Пылинка в горсти праха.
Вырвать ему дерзостный язык!
Лизоблюды, волки и шакалы
Вырвали язык у мудреца,
Но еще пронзительней сверкали
Очи с омраченного лица.
В, них метались молнии и бури.
В них светились звездные миры.
Безъязыкий — жизнь в миниатюре
Выразил на языке игры.
Короли и лисы-дипломаты
Тешились забавой во дворцах.
Но все чаще ставились им маты
По призыву Зиты мудреца.

Греческий поэт Константиноса Кавафиса (1863—1933)

Стихотворение Кавафиса на шахматную (философско-этическую) тему в переводе Е. Смагиной.

Пешка

За шахматной игрою наблюдая,
я часто провожаю взглядом пешку,
что потихоньку верный путь находит,
на край доски упорно пробираясь.
Она спешит на край так неуклонно,
как будто ждут ее награды, отдых
и почести в конце дороги трудной.
Опасности в пути подстерегают.
Слоны в нее пускают копья косо;
ладьи прямым ударом угрожают;
из-за угла на каждом повороте
стремительно выскакивают кони,
замыслив погубить ее коварством;
и часто преграждает ей дорогу
соперница ее, другая пешка,
из вражеского лагеря посланник.
Но все преграды миновала пешка
и на последний ряд доски выходит.
Как торжествующе она выходит
туда, на этот крайний ряд ужасный,
с какой готовностью встречает гибель!
Увы, теперь должна погибнуть пешка
и в трудный путь для этого пустилась.
Чтобы свою вернуть нам королеву,
чтобы ее поднять из гроба, пешка
пришла и сгинет в шахматном аду.

%