 |
| Ботвинник М.М. |
| КАК Я ГОТОВИЛСЯ |
|
МОИ ПОСЛЕДНИЕ выступления на всесоюзных и ленинградских турнирах принесли мне несколько первых призов, но я не был убежден в том, что я или другие наши лучшие мастера смогут успешно выступать против крупнейших западноевропейских корифеев, которые являются профессионалами и играют во много раз чаще нас в турнирах международного масштаба. Если представители старшего поколения: Ильин-Женевский, И. Рабинович, Левенфиш и другие имели возможность «скрестить оружие» с зарубежными мастерами, то молодёжь этой возможности не имела. |
|
Очень трудно судить о силе и содержании творчества того или иного шахматиста только по напечатанным партиям в иностранных журналах и газетах, ибо здесь не принимается в расчёт ряд чисто практических моментов, а именно: выбор дебюта, изучение стиля противника, турнирная выдержка и прочее. Всё это в личной встрече двух противников играет немаловажную роль. В начале ноября 1933 года по ходатайству шахсектора ВСФК меня освободили от работы. До матча оставалось 25 дней, которые я должен был использовать для отдыха и подготовки к матчу. Я предполагал до 15 ноября посвятить всё своё время шахматам, а следующие дни — отдыху. Так приблизительно и случилось. |
|
Каковы же были цели и задачи моей подготовки? С. Флора. На основании этих партий должны были быть сделаны выводы о стиле противника, о его технике, об излюбленных схемах развития, о наиболее часто применяемых им дебютах. Необходимо также было выяснить, насколько крепок противник с психологической стороны: поддаётся ли он «настроению», насколько он силён в защите и т. д. Это — одна сторона вопроса. Другая заключалась в том, чтобы на основании этого изучения творчества Флора и его дебютного репертуара конкретно подготовиться к матчу в области дебюта. В самом деле, в каждой шахматной партии, чтобы сохранить силы для миттельшпиля, следует в дебюте быть вооружённым до зубов. |
| Такова была задача, которую я поставил перед собой. Партии Флора я нашёл в шести турнирных сборниках и различных шахматных журналах. Приблизительно все его партии, начиная с 1931 года, были мной тщательно рассмотрены, причём краткое их содержание записывалось. Таких партий оказалось около 110. Крайне интересно было проследить по этим партиям, как развивался стиль Флора. В 1931 году Флор стремился к атаке, к комбинациям, и в его партиях редко встречался эндшпиль. В 1932—1933 годах Флора нельзя было узнать. Он начал явно тяготеть к позиционной игре, к разменам, к эндшпилю, к стремлению решить партию голой техникой. Особенно показателен в этом отношении его матч с Эйве в 1932 году. Из 16 партий Флор дал только одну подлинно блестящую, комбинационную, острую партию. Во всех остальных он придерживался крайне осторожной тактики, позиционных методов ведения борьбы. |
| Мне удалось также подметить, что в психологическом отношении Флор не был очень устойчивым. Так, против того же Эйве он не сумел удержать преимущество в одно очко, которое у него было почти до самого конца матча; от неудачного начала в Бледе (1931) он не мог оправиться на протяжении многих туров; в некоторых партиях, в которых Флор стоял хуже, он не мог мобилизовать все свои силы и проигрывал без борьбы. Но, конечно, возможно, что это лишь мое личное впечатление, тем более, что Флор редко проигрывает. Вот вкратце те выводы, которые у меня получились о гроссмейстере С. Флоре на основании этих 110 партий. Итак, мне предстояло заняться конкретной разработкой дебютных вариантов, которые я намеревался избрать в двенадцати партиях нашего матча. |
| Здесь выяснилось крайне благоприятное для меня обстоятельство. Оказалось, что дебютный репертуар Флора весьма ограничен. За белых он постоянно играет ферзевый гамбит, причём в случае ортодоксальной защиты меняется на d5 и затем проводит атаку ферзевого фланга чёрных (b2—b4—b5 и т. д.). Иногда он применяет английское начало (1. с2—с4), причём и здесь придерживается двух или трёх излюбленных им схем развития и атаки. Вот и все дебюты за белых. Чёрными Флор на 1. d2—d4 играет принятый ферзевый гамбит, на 1. е2—е4 избирает защиту Каро-Канн и изредка вариант Рубинштейна (с разменом на е4) французской партии. Эти начала он играет с изумительным постоянством, и у меня не было сомнений в том, что и в матче он не станет от них уклоняться. Течение матча полностью подтвердило мои предположения. |
|
Так как Флор виртуозно разыгрывает ферзевый гамбит за белых, то я решил ни в одной партии матча на 1. d2—d4 — не отвечать 1... d7—d5, а ориентироваться на защиту Нимцовича (вариант Краузе), голландскую партию и защиту Грюнфельда. Белыми я решил играть 1. е2—е4, чтобы проверить некоторые новые идеи в защите Каро-Канн, разработанные мною ещё летом 1933 года во время отдыха на Кавказе (в Теберде). Равным образом я предполагал проверить один из вариантов принятого ферзевого гамбита и, наконец, две партии предполагал начать ходом 1. с2—с4, так как Флор это начало нередко избирает за белых и почти никогда ему не приходилось играть его чёрными. |
| ..Мне хотелось бы указать, насколько мне помогла теоретическая подготовка к матчу. Она изменила мне только один раз — в шестой партии, тогда как во всех остальных я ни разу не натолкнулся в дебюте на неожиданности. Возможно, что в этом отчасти виноват довольно скромный дебютный репертуар моего противника, но несомненно, что домашний анализ имел для меня очень большое значение. |
| Но вместе с тем матч выявил некоторые уязвимые места в моей технике, над изжитием которых мне в будущем предстоит серьёзно поработать. Я нисколько не сомневаюсь, что многие более опытные гроссмейстеры сумели бы извлечь из некоторых моих положений, случившихся в партиях, значительно больше преимуществ, чем это удавалось мне. Матч показал, что в качественном отношении наши мастера догнали Западную Европу. Но для того, чтобы выполнить вторую стоящую перед нами задачу, перегнать творческие достижения лучших западно¬европейских профессионалов, нам необходимо серьезно учиться и, во всяком случае, не удовлетворяться теми успехами, которые мы одержали в первой встрече с представителем буржуазного шахматного искусства. |
| МЕТОДЫ ТРЕНИРОВКИ |
|
В XI ЧЕМПИОНАТЕ я ставил перед собой главным образом спортивные задачи. Например, я сейчас стараюсь играть спокойно, не давая воли своим нервам, а этого далеко не так просто добиться! Об этом приходится неоднократно напоминать себе во время партии. Спокойствие далеко не декоративная вещь; у меня голова работает хорошо лишь тогда, когда я спокоен; поэтому во время турнира я специально тренировал в себе эту черту и достигнутыми результатами удовлетворен. Далее, я стремился по возможности избавиться от цейтнотов. Вообще говоря, полностью было бы даже невыгодно. Во время партии бывают моменты, когда следует тщательно изучить позицию, приходится расходовать лишние 20—30 минут на обдумывание и следующие ходы до контроля времени делать уже быстрее. Это «нормальный» цейтнот, от него я и не собираюсь отказываться. Но часто бывает, что шахматист за доской напрасно тратит драгоценное время — рассчитывает варианты, заранее непригодные, или никак не может отказаться от соблазнительного, но невыгодного продолжения. Я приучал себя к экономному расходованию времени и эту проблему разрешил удовлетворительно, иногда даже сознательно снижая качество своей игры. Другого пути не было: как иначе приучить себя беречь минуты? |
| Третья задача, которую я старался разрешить, заключалась в сохранении сил на всю длинную дистанцию турнира. Раньше, как правило, почти во всех длинных турнирах я вначале быстро набирал очки, тратил много сил, а затем на финише еле-еле «держался в седле». В промежутке от 12-го до 15-го тура я почти всегда проигрывал партии. Разумеется, так расходовать силы нельзя; лучше тратить их равномерно, тогда не будет провалов на финише и в целом турнир потребует меньшего напряжения. В этом чемпионате мне удалось добиться равномерного расходования энергии, и к финишу я сохранил силы; правда, для этого пришлось сделать много ничьих, но зато я не проиграл ни одной партии. |
|
Своим турнирным режимом я не совсем доволен. После завтрака я гулял (1 час), затем готовился к партии (минут 25—30), после этого отдыхал от шахмат. В 3 час. 30 мин.— обед, и затем около часа я лежал. Лежать перед партией очень полезно, после этого чувствуешь себя бодрым, а главное, не отвлекаешься мыслями о посторонних делах. После отдыха я пешком шел на турнир. В этом отношении мне очень повезло, ибо до турнирного помещения было недалеко, и, таким образом, я 20—25 минут снова гулял перед партией. Игра кончалась в 10 час. 30 мин. вечера, ужинал я в 11 часов и в 12 часов ложился спать. Вот этого последнего я в начале турнира не выполнял аккуратно, перед сном анализировал партии и портил себе сон. Я засыпал не ранее 3 часов ночи, и как следствие сон полностью не восстанавливал моих сил. Когда же анализировать неоконченные партии? Во-первых, минут 40—45 можно уделять этому делу после утренней прогулки; во-вторых, в день доигрывания. Вообще же нужно стремиться к минимуму неоконченных партий; только в этом случае можно сохранить силы на всю длинную турнирную дистанцию. |
| Последняя спортивная задача, которую я ставил перед собой, — завоевание первенства СССР, — была мною выполнена. Результатом я вполне доволен, но в своей игре я заметил существенный недостаток: хромала техника реализации преимущества. Во многих партиях существенный перевес я не сумел довести до победы. Может быть, это объясняется стремлением экономно расходовать силы и время, о чем я говорил выше, но одно ясно: на эту сторону своей игры мне следует обратить внимание. Однако другая сторона явилась для меня приятной неожиданностью: я наконец научился играть чёрными. В восьми партиях, игранных чёрными, я набрал б,5 очков, а мог набрать ещё больше. Из этого обстоятельства можно сделать довольно интересный вывод. Почти во всех отзывах о моей игре мне приходилось читать о «дебютной эрудиции», с помощью которой я побеждал своих противников. Я и раньше полагал, что эти «отзывы» малоосновательны, и относился к ним иронически. Это верно, что обычно ряд партий я выигрывал ещё в дебюте, но ведь каждый шахматист стремится решить партию побыстрее! Этот же чемпионат полностью обезоружил моих «критиков»: играя чёрными, такого результата нельзя добиться «дебютной эрудицией», ибо, какова бы ни была эта эрудиция, чёрными во всех партиях перевеса в дебюте не получишь! Значит, я переигрывал своих противников в дальнейшей борьбе, мои дебютные познания здесь были ни при чём, и нашим шахматным журналистам придётся подыскать другое объяснение моим успехам. |
| Как же я готовлюсь к состязаниям? Это никогда не было тайной. Как только я овладел техникой подготовки, я изложил свой метод в книге «Матч Флор — Ботвинник». Затем я читал однажды специальную лекцию ленинградским шахматистам первой категории, на которую, к сожалению, собралось только 15 слушателей. Прежде всего перед состязанием надо подумать о своём здоровье, ибо только при хорошем состоянии здоровья можно рассчитывать на спортивный успех. А для этого лучше всего 15—20 дней провести на свежем воздухе, за городом. |
| ...Шахматную подготовку я начинаю с просмотра литературы, накопившейся с того времени, когда я переставал за ней следить. Это необходимо для того, чтобы ознакомиться с новыми интересными партиями; просматривая литературу, я делаю себе заметки по заинтересовавшим меня вопросам. Заодно отмечаю все партии моих будущих противников по состязанию, в котором собираюсь участвовать. Я изучаю особенности игры этих мастеров, их любимые дебютные варианты — это должно пригодиться при подготовке к каждой партии во время турнира. |
| Далее, я подготавливаю те дебютные схемы, которые намерен применить в предстоящем состязании. Здесь следует заметить, что шахматист не может и не должен, на мой взгляд, играть все дебюты, какие только известны в теории. Для одного состязания вполне достаточно 3—4 дебютных систем за белых и такого же числа за чёрных. Но эти системы должны быть хорошо изучены. Если мастер не имеет в своём арсенале таких систем, он вряд ли может рассчитывать на хороший спортивный результат. Обратно, если мастер играет только один дебют, это тоже очень невыгодно: во-первых, его противник будет хорошо подготовлен к партии, а во-вторых, самое главное — шахматный кругозор такого мастера будет слишком узок — во многих позициях он будет «плавать». |
| Итак, схемы выработаны, но этого ещё мало. Некоторые из них, те, в которых автор схем не уверен, должны быть испытаны в тренировочных партиях. Разумеется, надо играть эти партии с таким партнёром, который будет держать их в секрете, иначе все будущие противники узнают эти схемы не хуже их автора и дебютная подготовка окажется обесцененной. Этими подготовительными партиями следует пользоваться не только для того, чтобы проверять дебютные схемы, но и для того, чтобы тренировать себя в других отношениях. |
| В частности, я давно уже советовал нашим мастерам, систематически попадающим в ужасный цейтнот, один путь борьбы с этим недостатком. К сожалению, они, кажется, моим советом не воспользовались, а между тем он очень прост. Надо играть тренировочные партии и при этом обращать внимание в первую очередь на часы, а не на качество игры или её результат и продолжать эти упражнения до тех пор, пока не выработается навык распоряжаться временем, успевая рассчитывать все необходимые варианты. Думаю, что этим методом 90 процентов страдающих «цейтнотной болезнью» полностью были бы излечены, за исключением, конечно, «безнадёжно больных». |
| Таким методом надо лечить и другие недостатки. Во время специальных тренировочных партий надо обращать главное внимание на определённый недостаток — до его полного исчезновения. В результате такой тренировки мастер может окончательно определить свой уже проверенный на практике дебютный репертуар для данного состязания. После этого остаётся только готовиться к каждой партии в отдельности. В том случае, если мастер слаб в эндшпиле, ему остаётся только последовать примеру Чеховера, который последнее время много работал в области эндшпиля и особенно этюдов и достиг заметных успехов. При этом в тренировочных партиях следует стремиться к эндшпилю, что и поможет приобрести соответствующий опыт. Таким же методом можно восполнить пробелы миттельшпиля, хотя здесь вопрос обстоит сложнее. И, наконец, дней за пять до турнира надо прекратить всякие шахматные занятия. Надо дать себе отдых, а главное, это необходимо для того, чтобы не потерять вкуса к шахматной борьбе. |
|
Нельзя не упомянуть ещё об одной возможности совершенствования, которую я всегда стремился использовать. В чём заключается искусство шахматного мастера? В основном оно заключается в умении анализировать шахматные позиции; правда, мастер, сидя за доской, должен уметь анализировать довольно быстро и не передвигая фигур, но, в конце концов, расчёт вариантов для оценки позиции — это и есть искусство анализа. |
| Но надо упомянуть ещё об одном существенном отличии анализа от практической партии: если во время партии ваша аналитическая работа непрерывно проверяется критически настроенным партнёром, то во время домашнего анализа легко можно оказаться необъективным. Чтобы бороться с этим, чтобы бороться также с плохим качеством анализа, полезно отдельные аналитические работы делать достоянием гласности. Это даёт возможность услышать объективную критику. Иначе говоря, опубликованный анализ, или, попросту, комментирование партий для печати — вернейшее средство совершенствования. Разумеется, примечания к партиям, написанные «на ходу», за 1—2 часа, никак нельзя признать анализом. Такой «анализ» играет только отрицательную роль, ибо может превратиться в дурную привычку. |
| К сожалению, некоторые наши шахматисты всё ещё с пренебрежением относятся к домашнему анализу. В своё время я предложил ленинградским шахматистам I категории создать особый кружок по комментированию партий; в этот кружок даже записалось около 15 человек, но дальше дело почему-то не пошло. Вот все советы, которые я могу дать и которые я сам стараюсь выполнять. Возможно, что для некоторых шахматистов они менее пригодны; каждый мастер должен подойти к ним осторожно и применять их, считаясь со своими индивидуальными особенностями и привычками. В качестве примера эффективности подготовки Ботвинника приводится 9-я партия его матча с Флором с комментариями победителя. |
| Защита Каро-Канн |
| М. БОТВИННИК - С. ФЛОР |